Девушка из штата калифорния...- 16
Почти пять месяцев у меня не было ни сил, ни желания сесть за продолжение своей писанины. Иногда мне приходила мысль, что желание писать у меня иссякло насовсем. Но вот очередная бессонница, я села писать письмо сестре. Письма я ей пишу иногда на обратной стороне своих рассказов. И вот я перечитала свой девятый рассказ, вспомнила кусочек своей жизни, потом заглянула в последний, пятнадцатый, что был написан почти пять месяцев обратно, и решила, что хочу продолжить свою историю. Может быть меня »подогрела» фраза из письма сестры «Мы твои рассказы читаем всем городком. Если бы на них не было твоих фотографий, мне бы никто не поверил» (Сестра живет в небольшом городке европейской части России). Я подумала, что хоть меня нигде и не публикуют, так хоть люди читают, и то хорошо. Перестали публиковать, т.к. мне надоело просить редакции. Я махнула на них рукой. Моё тщеславие удовлетворено, т.к. публиковали меня в разных изданиях здесь и в России. Устала просить и напоминать о себе. Не хотят и не надо. Вот разбогатею, тогда сама издам свою книгу. И стану еще богаче. Если не пролечу. (Пока я писала этот рассказ пришла публикация моей статьи про русскую девочку из Санкт-Петербурга-значит совсем не забыли еще).
За прошедшие пять месяцев моя жизнь набрала максимальные обороты. Я загрузила себя до предела работой и учебой. Так загрузила, что сама взвыла от перегрузки. И вроде нe от чего достигнутого не хочется отказываться. Значит надо держать темп. А это нелегко оказалось. Работы у меня немного, то есть денег очень сильно не прибавилось. А что прибавилось, все быстро уходит на оплату учебы, дантиста, выплаты по кредитным карточкам, содержание машины. А машину мне нужно содержать в идеальном состоянии - иначе я потеряю работу. Дело в том, что я работаю с двумя классами в двух разных местах. Один класс тут недалеко, на худой конец можно было на такси подъехать или на автобусах, это 14 минут на машине. Туда я еду три дня в неделю и работаю по три часа. Класс мне нравится, т.к. там одни мексиканки, т.е. все «хиспаники», и я с ними немного подучиваю испанский по ходу дела. Второй класс находится очень далеко, 60 миль в один конец. Еду я туда два раза в неделю и урок продолжается пять часов. Час еду, пять часов стою, бегаю, прыгаю перед классом, еще один час еду обратно домой. Эти семь часов довольно напряженные. Но и это бы было ничего, если бы я не связалась с учебой. Поступила я в один из Калифорнийских университетов, чтобы получить следующую степень, степень магистра. Дело в том, что если хочешь преподавать в колледже, то они там предпочитают преподавателей с магистром. И хоть я уже работаю во втором по счету колледже (куда еду в такую даль), но чтобы стабилизировать свое профессиональное продвижение, надо повышать образовательный уровень. (Как учитель я всем рекомендую чему-то постоянно учиться. Это вносит особый смысл в монотонность нашей жизни).
И вот я поступила учиться. Я хотела учиться давно, но сначала не было статуса жителя, потом несколько месяцев, когда только начала работать, не было денег. И вот, наконец, я и за рулем, и ра ботаю и я сразу помчалась на учебу. Майк поморщился, когда надо было платить первый чек за первый семестр, поскрипел, но деваться некуда. Я ему сразу заявила:»Не нравится - я могу уйти. Это моя жизнь и я не собираюсь ждать три года пока у нас появится больше денег. Я работаю и свои деньги имею право тратить на что хочу.» Американские мужья очень тихие, они боятся, что жена уйдет и ему придется опять кого-то где-то искать. А им лень. Он с работы приехал, сел в кресло с газетой перед ТВ, потом перешел на диванчик. Тут тебе жена под боком. А попробуй-ка одному. Надо идти, ехать куда-то, кого-то перебирать, искать. Это лень. Вот сейчас я сижу пишу в другой комнате, слышу в тишине зов. Время - четыре часа ночи. Мне завтра не на работу, вот я и разгулялась, бессонничаю вволю. Он не нащупал меня рядом, беспокоится. Я пошла успокоила, что я здесь, рядом пишу свои бесплатные рассказы, а не ушла к богачу. Это я конечно для вас, читатель, шучу. Но вы ведь знаете, что в каждой шутке есть доля истины. В моей же шутке её большая доля. Но об этом при случае. А здесь закончу про эту учебу.
Уж и не знаю каким ее словом назвать. Плохим - не поворачивается язык, ведь это учеба по моему личному желанию. Хорошим - не находится у меня для этого хороших слов. Моя специализация в будущей степени магистра (которую я получу через полтора-два года, если выдержу этот сумасшедший ритм)называется «Администрация образования». Звучит хорошо, звучно, веет от этих двух слов высокой зарплатой и уважаемой должностью. Вот на это-то я и клюнула. Когда подавала документы, лелеяла мечты «Как хорошо, как все славно, буду себе ходить учиться, книжечки читать, профессоров слушать, а через два года у меня уж степень в кармане и зарплата высокая». Какая же я глупая была. Да за эти два года эта учеба из меня выпьет все соки, вымотает все силы, убьет все желания, а с зарплатой - это еще один интересный вопрос. Это обычная лотерея жизни. Какой билетик вытянешь. Где освободится вакансия, кто тебя порекомендует, как пройдешь интервью и т.д. Учеба очень трудная. Не потому что надо много читать, а потому что надо много бегать в свое личное время и выполнять какие-то немыслимо-дурацкие административные работы, поручения. Причем сначала все это надо выдумать самому, потом это все надо выбегать, выстрадать, т.к. надо назначать встречи со всякими высокими администраторами, объяснять им, что ты учишься, где и что ты от них хочешь. Но этого мало. Надо еще все описать, записать и создать так называемые свидетельства твоей административной деятельности. А потом, после многочасовых мучений за компьютером, профессор просмотрит все эти выстраданные бумаги и одним росчерком пера отметит, что не совсем готово, что надо бы еще подбегать, пособирать письма и подписи. Ой! Короче, влипла я жутко. Я ведь терпеть не могу бюрократию, а это именно то, что я оказывается себе выбрала.
В моей университетской группе - 32 человека. Все матерые американцы, учителя средних и начальных школ. Многие уже имеют степени магистра, есть даже один доктор наук. Но вот хотят такого магистра, который им сулит место директора школы. Им-то точно сулит, этим матерым волкам от образования. Они варятся в этом соку много лет. Они готовят такие презентации перед классом, что я думаю всегда «Ведь это готовый профессиональный директор, куда им еще учиться два года?». Мне же не надо директора школы, мне надо что-то во взрослом образовании. А я там одна такая. Да при том русская, да с акцентом, да не матерая, да не волчица, а овечка. У меня была мысль бросить. Но я решила не сдаваться без боя, а понаблюдать как у меня пойдет в первом семестре. Теперь каникулы, через три недели начнется второй семестр. И я, как порядочная овечка, опять пойду на заклание, причем добровольно. Вместо того, чтобы работать побольше часов и улучшить свое материальное положение, я трачу все свое свободное время, часто и все выходные, на эту учебу. Это не жизнь, а каторга, которую я себе устроила. Но теперь взять и бросить - жалко. Как тот чемодан, который тяжело нести и жалко бросить. Уж буду нести свой крест, куда деваться. На худой конец, хоть степень будет, и то хорошо. Уж об остальном я пока перестала мечтать. Кроме этой учебы ведь у меня еще одна. Это обязательные классы для учителей. Вот я закончила первый уровень, теперь надо браться за второй. Эта учеба легкая, но тоже надо ехать 35 миль, тоже много писанины. Вот она моя каторга - две работы, две учебы - денег нет. За обе учебы надо платить.
Когда я ездила свои 60 миль два раза в неделю, я практически постоянно превышала скорость. Т.к. я вечно опаздываю. Не потому что я неорганизованная, а потому что надо не забыть сразу 10 дел, тут копии для этого класса, там встреча с тем администратором, тут договоренность с этим. В результате я все успевала, но все в последний момент. Я слушала рассказы других о том, как их остановили и оштрафовали за скорость, но как-то не относила это к себе. Это продолжалось несколько месяцев. Причем на фривеях в свой дальний колледж, где поменьше машин, я разгонялась так, что за такую скорость уже не штрафуют - чуть ли не сажают. Но как-то Бог меня сохранил от знакомства с американскими «посиделками». А остановили меня недалеко от родного дома, когда я ехала в свой мексиканский класс утром на работу. Не успела я выскочить на хайвей, там скорость 45 миль, не успела я разогнаться до 60, как сзади меня черная машина стала издавать какие-то странные звуки. Мое зеркало заднего вида было повернуто так, что я не видела, что это полицейская черная машина с фонарями «на голове». Я только подумала , что эта черная машина ко мне прилепилась. Но когда я услышала звуки и посмотрела получше в зеркало, то поняла, что «я приехала». Поняла, что теперь я опоздаю в класс не на обычных 10 минут к своим безропотным мексиканкам, а неизвестно насколько. Я остановилась. Полицейский подошел к моей машине и сообщил мне радостное известие, что я превышала скорость. Я пыталась ему сказать, что это в первый и единственный раз, что я опаздываю на работу, где меня ждет класс 20 человек. Но он и не слушал мой жалкий акцентированный лепет. Он проверил мои права (симпатичный был такой рыжик фигуристый), страховку,u gал мне ticket (дословно «билет», т.е. бумажку когда явиться и куда). Я взяла свой тикет и поинтересовалась «Как в таких случаях, мне надо Вам спасибо говорить или как? Я не знаю, я в первый раз». Он улыбнулся, попрощался и отчалил. Я приехала на работу в смятении. Так как я человек совестливый, то я понимала, что обижаться мне грех, так как я нарушала много и долго, а попалась рядом с домом на пустяке. Ведь могло бы быть намного хуже. Если бы меня поймали на том дальнем фривее, то мне и в суд надо было бы ехать к черту на кулички. А тут все под боком, рядом.
Три дня назад Майк специально приехал на два часа раньше со своей работы и мы торжественно поехали вдвоем в суд. Почему торжественно, потому что первый раз, все как-то ново и неизведанно. Майк оказался опытным нарушителем (а скромничал, три года молчал, я и не знала, что он несколько тысяч заплатил родине за нарушения). Он не мог позволить мне пойти без его профессионального сопровождения. Он там знал все ходы и выходы. Да и платить-то ему, чек выписывать. У меня и чековой книжки нет еще, мы с ним на одном счету. Нам пока особо считать нечего или делить. Очередь огромная, все нарушители. Постояли минут 45. Оказалось, что платить немного, чуть больше ста долларов. Боялись что будет двести или триста. Да еще надо пойти в traffic school (школу вождения), отучиться там 8 часов. В суде выдали список этих школ. Их- тысячи. Майк сказал, что они все соревнуются между собой, пытаясь доказать какие они веселые юмористы. Т.к. занятия проводятся с юмором, чтобы нарушителям было нескучно. Я позвонила в несколько школ. В двух сказали 25 и 26 долларов, а в третьей 15 платить. Вот туда я и поеду в веселую и дешевую. Да, названия у этих школ тоже всякие смешные, с претензией на юмор.
В начале декабря мы ездили на вечер, организованный от Майкиной работы. Он очень не хотел ехать,но его присутствие было почему-то обязательно. А я сказала ему, что мы никуда не ходим, так хоть на вечер сходим обязательный. Мы поехали в шопинг-мол и купили мне красивое длинное темно-зеленое бархатное вечернее платье. Жену надо показывать не в чем попало своим сослуживцам и начальству. Майк терпеть не может свою начальницу и я подумала, что может, когда они увидят какая у него простая русская жена, может его полюбят лучше. (Видите какая я скромная овечка. Но об этой моей скромности американские волки не знают). Вечер был в красивом большом отеле, в банкетном зале. Мы много танцевали, я беседовала с мужем негодной начальницы. Он оказался доктором философских наук. Не успела я углубиться в его специальность, как Майк меня почему-то выдернул из светской беседы и потащил танцевать. Но все-таки я успела поумничать чуток в своем вечернем платье. Больше мне его к сожалению некуда было надеть, и я его надела на Рождество к тетке Майка. Это было не очень уместно и слишком шикарно для домашней обстановки. Но родственники, они на то и родственники, чтобы все терпеть, а Америка на то и Америка, чтобы надевать что тебе заблагорассудится и что тебе кажется удобным в этот момент.
У Майкиной тетки Эстелы есть необыкновенная способность одаривать родственников такими подарками, которые потом невозможно сдать в магазин. Пользоваться ими тоже не хочется, так как качество оставляет желать лучшего. Но ей очень нравится дарить. Майк меня давно предупреждал об этих ее повадках, но я все не верила, говорила, что он на тетку бочки катит. И вот я сама теперь стала жертвой такого ее подарочка. Это оказалась страшная дамская сумка, черная, с коричневой окантовкой (что за плебейство). Я лучше буду ходить с пластиковой сумкой, чем возьму такую сумку в руки. Врала Эстэлка бессовестно и прямо мне в мои овечкины глаза. Она сидела рядом со мной, когда я открыла подарок (все открывали свои подарки). Я достала сумку и надела на лицо приятную счастливую улыбку, хотя внутри воскликнула «Какая страсть!» А Эстэлка мне говорит: «Видишь, Зоя, это очень дорогая сумка. Такие стоят по сто долларов.» Вскоре я поехала в мол, чтобы убедиться в наглой Эстэлкиной лжи. Я прошла несколько магазинов и наконец в одном, средне-дорогом, увидела похожие коричневые эмблемы на их сумках. Я подошла к продавщице и показала ей свою сумку. Она сразу сказала «Это подделка, у нас таких нет». Эта сумка оказалась дешевой базарной подделкой под дорогую марку. Я бы и оригинал никогда не купила, так как он совершенно не соответствует моему вкусу. Но там хоть можно было похвастаться тем, что это дорогая вещь. А тут уж совсем не по делу. Та же история произошла и с Майкиным подарком. Ему подарили джинсы, вроде бы той марки, которую он носит. Но материал имеет свойство садиться на один размер после стирки. Поэтому я поехала в магазин их обменять на следующий размер. В магазине мне сказали «Это не из нашего магазина, видите, здесь не наша бирка». А я и не заметила крохотную подлую бирку с неизвестным словом «Тилли». Следуя зову своего настырного характера, я попыталась найти этот магазин, но увы! такого названия нет ни в одном справочнике в библиотеке. Опять подлость - куплено на базаре, подделка. И мы приняли с Майком решение - на следующее Рождество смываемся в Аризону, подальше, в другой штат, от милых родственников и их подвошных подарков. Мы-то покупали им подарки в большом приличном магазине, без подвоха. Да сколько дней я бегала,так как Питер, муж Эстелы, заказал неизвестно что. А с другой стороны они вроде добрые. Всегда встречают всю семью, угощают. Хотя это очень нудно и скучно глядеть на прыгающих разбалованных Эстелиных внуков.
Прошло 3 месяца после получения мною первого штрафного билета. Теперь я их получила уже три. Как-то первые полгода я никогда не попадалась, а тут в течении пяти месяцев три раза. Четвертый билет нельзя получать-отнимут права на полтора года. Майк очень расстроился, но делать нечего. Свою мучительную учёбу я сменила в новом весеннем семестре на другой профиль. Не вынесла моя поэтическая душа этой административной муры, хоть она и обещала мне быструю степень. Я поменяла на психологию. Теперь тоже беру два предмета. Тоже очень много читать и писать всяких психологических размышлений, но не надо бегать ни по каким администраторам и никому кланяться. Учиться долго до степени - четыре года. Но я устала торопиться. Решила - тише едешь-дальше будешь.
Читаю умные книжки по психологии, слушаю лекции двух докторов наук и готовлю из себя психотерапевта-консультанта. Здесь эта профессия очень распространена в разных сферах американского быта - можно консультировать семьи, можно индивидуальных пациентов, можно работать при учебном заведении. Путь до степени неблизкий и есть время обдумать свой окончательный выбор. Собираюсь отвлечься от повседневной калифорнийской рутины во Флориде. Лечу на неделю на весенние каникулы навестить русскую подругу, повесив очередной долг на кредитную карточку. Приеду-расскажу.
До встречи в новой главе!
Зоя Буркхарт
Лос-Анжелес, Калифорния.
Март 1999.